ДЕВУШКАМ ПРЕДВОЕННОЙ ПОРЫ

Вы росли в предвоенные годы,

Начинали лишь стать набирать.

И мальчишек вокруг - хороводы.

Вам, принцессам, дано выбирать.

 

С восхищением смотрят на вас,

Первых чувств дарят вам высоту.

Приближается трепетный час,

Когда вступите с принцем в мечту.

 

Но не счастье придёт, а война.

Ваших принцев смолотит она.

Из десятка мальчишек-солдат

Лишь один возвратится назад.

 

Той статистики жёстки подпруги.

Хоть напишет известный поэт,

Что все замужем павших подруги,

Только правды в словах этих нет.

 

Заправляет статистика балом.

Говорят зачастую о вас,

Что "добра того всюду навалом".

Вы услышите это не раз.

 

Танцплощадки тех лет овдовевшие,

Где мужчина - реликт и король,

Где друг с другом вальсируют девушки,

Ото всех затаив свою боль.

 

В одиночестве веру теряют

В свою женскую долю и суть.

В них изъяны искать начинают,

Забывая статистики жуть.

 

Наша чувственность - дар нам на счастье,

Если есть с кем ее разделить.

Ну а ежели не с кем, к несчастью,

Надрываются нервы, как нить.

 

Как вам быть? Вы воспитаны гордыми

И себя не привыкли ронять.

Ваши правила всё ещё твёрдые.

Очень больно начать их кромсать.

 

(Это девочки, позже рождённые,

Одиночеством вашим пронзённые,

Очень "легкими" станут, когда

Отпадёт уже в этом нужда...)

 

Вы хотели б ребёнка иметь,

Но злым ханжеством дышит страна.

И родить вне закона посметь

Непристойным считает она.

 

Всё же жизнь кое-что утрясёт,

Перекрест возрастов подключит.

И разводов, измен оборот

Части счастья кому-то вручит...

 

Будут горести вас шлифовать,

И судьба будет личность ваять.

Время вылепит женский портрет,

В коем жалоб и ропота нет.

 

Будто вовсе не жертвы беды.

Вы для роли той слишком горды.

 

Среди жертв отшумевшей войны

Вас не числят, хоть числить должны.

***

Души заветная шкатулка

Хранит подарки детских дней:

Тепло родного переулка,

Манящий звук игры детей,

Булыжник мостовой тогдашней,

По талым водам быстрый бег

Отважной лодочки бумажной

В таинственность подземных рек,

Из мыльных пузырей армаду,

Летящую через забор,

Шаров их радужных отраду,

Призыв к полёту и задор ...

Виденья давних детских лет

До старости нам дарят свет.

Решение

Всё знают наши близкие о нас:

С кем будем счастливы и с кем несчастны,

Как построить жизненной судьбы каркас.

Советы их подчас не безопасны.

 

Ему за семьдесят и восемнадцать ей.

Он любит и любим. К чему подсчёты?!

В её глазах отнюдь не старец Гёте,

Но что ей делать с мнением друзей?

Советы их окажутся сильней,

Чем голос сердца. Брак не состоится.

Но будут до скончанья долгих дней

Ей видеться его любви зарницы.

Никто ей Гёте не сумеет заменить,

Ни с кем она не свяжет жизни нить.

 

Не мерьте жизнь разумностью чужой

И не отказывайте в просьбах сердцу,

Решайтесь приоткрыть для счастья дверцу.

Для сердца важен выбор только свой!

Апрель

Кусты черёмухи в ажурных кружевах.

Листочки новые берёзы в плиссировке,

Их складки - след от жизни в упаковке,

В набухших почек сомкнутых руках.

 

А почки дуба все еще плотны,

И соки медленно текут под грубой кожей,

И мощный серый сук, на ящера похожий,

Со скепсисом глядит на юный пыл весны.

 

Чуть дальше сакура - японская принцесса,

Посаженная на опушке леса,

Накинув в розовых цветочках кимоно,

Собой украсила весеннее панно…

 

Апрель стремительно одежд меняет краски -

Увидим завтра мы уже иную сказку.

***

Одиночество бьётся и стонет,

Разбивается сердце в куски.

Нет его... Жизнь копейки не стоит.

Все дороги ведут в тупики.

 

Позабыть, заменить невозможно,

Потому что не нужен другой.

Возвращение к жизни так сложно.

Это бой за себя и с собой.

***

Знает девочка клеточкой каждой:

Рушено всё, нет сил отступать.

А сознанья кораблик бумажный

Предлагает на нём убежать,

Подождать ну ещё хоть немного,

Ясным оком окинуть дорогу.

Но где взять ясность глаз ей сейчас?

Есть лишь сердца пристрастный компас ...

Чудо

Чудеса приходят в ноль часов,

Чудеса ноль градусов пленяет,

Чудеса свой лик приоткрывают

В пограничных будочках миров.

 

Выглянула в полночь я в окошко.

Лужи и на градуснике - ноль.

В эту безотрадную юдоль

Сыпанул вдруг снег, как из лукошка.

 

Белых бабочек явился хоровод,

Закружил у старой синей ели,

Хлопья к фонарям, на свет летели,

Повторяя бабочек полёт.

 

Постепенно увлажнялись хлопья,

Удлинялись, истончались их тела,

И метель крутила и несла

Бабочек и палочек подобья.

 

Эта смесь из фей и вермишели

Танцевала возле старой ели.

А потом вдруг кончилась метель.

И остались только лужи и капель.

 

Лишь у тех, кто чуда не проспал,

В памяти сиял волшебный бал.

лист гинкго

"Этот листик был с Востока..."

Из Гёте

Древнейшего дерева странный листок,

В нём тело вначале едино,

А дальше врезается в толщу мысок,

Лист делится на половины.

 

Сверхстойкого дерева глажу листок

И видится мне мезозойский лесок,

Идут динозавры, печатая след,

И гинкго вбирает свой первый сюжет.

 

Сюжетов у гинкго за эры не счесть,

Он каждому дарит созвучную весть.

 

Кому-то в двупалом листке довелось

Увидеть разлуки начало,

Развилку путей: двуединая ось

Любви притяженье теряла.

 

А может увидеть влюблённых чета

В листочке -- единое сердце

И в равных свободных вершинах листа -

К гармонии личностей средство.

 

Поэт же послал чудо - листок

Любимой, любившей другого.

Ценя ее дружбу, лишь сделал намек,

Что связан с ней сердца основой.

 

Для каждого гинкто, как чуткий смычок,

Созвучное сердцу рождает в свой срок.

А тем, чьих любимых земля забрала,

О стойкости лист подбирает слова.